Наша страна чуть не стала разменной монетой в игрищах популистов мирового масштаба.

В ночь на 28 июля 2016 года, когда Хиллари Клинтон стала кандидатом в президенты от Демократической партии в Филадельфии, глава кампании Дональда Трампа Пол Манафорт получил срочное электронное письмо из Москвы. Отправителем был друг и бизнес-партнер Константин Кылымник — гражданин России, родившийся в советской Украине. Кылымник руководил киевским офисом международной консалтинговой фирмы Манафорта, известной предоставлением услуг по ведению избирательных кампаний клиентам, стремившимся одержать победу в хрупких демократиях по всему миру, пишет ZN.ua со ссылкой на The New York Times.

Кылымник ничего не написал: только то, что ему нужно как можно скорее поговорить лично. Собственно, то, о чем он хотел поговорить, очевидно, было слишком щепетильным даже для дела, которое эти люди так тонко внедряли: зашифрованные программы, папка черновиков общей учетной записи электронной почты и, при необходимости, специальные защищенные телефонные линии. Но он назвал кодовое слово — «икра» — которое давало понять, что речь идет о важном бывшем клиенте, украинском президенте Викторе Януковиче, который в 2014 году, после того, как санкционировал убийства десятков демократичных протестующих, сбежал в Россию. Манафорт ответил в течение нескольких минут, а через пять дней был разработан план.

Кылымник прошел таможенный контроль в аэропорту имени Кеннеди в 19:43, всего за 77 минут до запланированной в Grand Havana Room встречи на Пятой авеню, 666 в офисной башне Манхэттена, принадлежащей семье зятя Трампа Джареда Кушнера. Вскоре Кылымник вышел на идеально подготовленную сцену для карикатурной драмы тайных фигур, которые вынашивают тайные планы с сомнительными намерениями — в темном сигарном баре, с украшенными панелями из красного дерева стенами и окнами от пола до потолка, с плотной бархатной драпировкой колонн, в удобном кожаном кресле сидел почтенный мужчина без галстука, который пил виски и курил элитные сигары.

Этот мужчина с зачесанными назад волосами был Полом Манафортом. Там, скрытый плотным сигаретным дымом, Кылымник поделился с ним секретным планом, содержание которого станет очевидным только через шесть лет, когда российская армия Владимира Путина вторгнется в Украину.

Известный как «Мариупольский план», названный в честь стратегически важного портового города, он предусматривал создание автономной республики на востоке Украины. Это должно было предоставить Путину эффективный контроль над промышленным центром страны, где вооруженные, финансируемые и управляемые Кремлем сепаратисты уже два года вели войну, в результате которой на тот момент погибли почти 10 000 человек. Новым лидером республики должен был стать Янукович. Компромисс: «мир» для разбитой и порабощенной Украины.

Эта схема противоречила десятилетиям американской политики, направленной на поддержку свободной и объединенной Украины, и президент Хиллари Клинтон, несомненно, поддержала бы, или усилила эту позицию. Но Трамп уже готовился к смене дипломатического статуса-кво. В случае избрания, по мнению Кылымника, Трамп мог бы помочь воплотить мариупольский план в реальность. Однако сначала ему нужно победить, что к тому времени было маловероятным.

Это привело мужчин ко второму этапу их повестки дня в тот вечер — обсуждения данных закрытого опроса, в котором анализировался путь к победе на электоральных полях во всех штатах.

Обмен этой информацией с Манафортом, руководившим избирательной кампанией Трампа, был бы не значим, если бы не одна важная часть биографии Кылымника: он был не просто коллегой; он был, как позже будут утверждать представители США, российским агентом.

После обсуждения деловых моментов мужчины разошлись в одиночку и разными путями, чтобы остаться незамеченными, хотя, по словам федеральных следователей, поздно ночью они все еще обменивались текстовыми сообщениями. В последующие недели оперативники в Москве и Санкт-Петербурге усилят свою хакерскую и дезинформационную кампании, чтобы повредить Клинтон и помочь изменить ход избирательной кампании в пользу Трампа. Впоследствии это станет основанием для скандала, известного как Russiagate. Мариупольский план стал почти забытым черновиком. Но именно то, что этот план предлагался на бумаге, по сути, является тем, что Путин — находясь в обороне после ряда стратегических просчетов и растущих потерь на поле боя — сейчас пытается проделать путём фиктивных референдумов и незаконной аннексии. А Мариуполь — оккупированный город в руинах после месяцев осады, с замолчавшими огромными металлургическими комбинатами и бесчисленным количеством погребенных в братских могилах горожан — стал его визитной карточкой, хрестоматией по ведению войны.

Нападение Путина на Украину и его нападение на американскую демократию до сих пор рассматривались в основном как две разные сюжетные линии. В последние годы вмешательство России в выборы рассматривалось, по сути, как закрытый раздел в политической истории Америки — опасный момент, когда иностранный лидер пытался настроить Соединенные Штаты против самих себя, используя и обостряя политические разногласия между гражданами.

И все же в ту летнюю ночь в заполненной сигарным дымом комнате эти два нарратива сошлись. И суть этой встречи состоит в том, что американскую авантюру Путина следует понимать как предоплату за геополитический Грааль ближе к дому: вассальное украинское государство.

Под всей этой избирательной сагой разворачивалась другая история — о попытке Украины установить современную демократию и, как следствие, превращение ее в горячую точку новой холодной войны между Россией и Западом, автократией и демократией. Длительная борьба за Украину в значительной степени была основным аккордом потрясений и скандалов лет президентства Трампа с первых дней кампании 2016 года до его избрания на должность, с первого импичмента Трампа и до выборов в конце 2020 года. Даже сейчас некоторые влиятельные американские политики, в большинстве своем, хотя и не всегда, правого толка, предлагают Украине пойти на уступки по суверенитету, подобные тем, которые содержатся в плане Кылымника, которые руководство страны категорически отвергает.

Эта вторая часть истории основывается на просмотре сотен страниц документов, подготовленных следователями для специального прокурора Роберта Мюллера и специального комитета Сената по разведке под руководством республиканцев; стенограммы слушаний относительно импичмента и недавних мемуаров Russiagate; а также интервью с почти 50 людьми в Соединенных Штатах и Украине, включая четырехчасовой разговор с самим Манафортом.

Для Трампа, который сегодня сталкивается с судебными вызовами, связанными с хранением секретных документов в его имении Мар-а-Лаго, с финансовыми махинациями и его ролью в попытках отменить свое поражение на выборах 2020 года, расследование в отношении России было первородным грехом, который он стремится выставить как «охоту на ведьм», несправедливое обвинение.

Расследования по России и его ответвления действительно до сих пор не доказали связь между кампанией Трампа и Москвой, хотя они задокументировали многочисленные зацепки. Но если смотреть на оставленные записи сквозь отфильтрованную кровью линзу полномасштабной войны Путина, которая длится уже девятый месяц, можно обнаружить целый ряд недооцененных сигналов, демонстрирующих глубину одержимости Путина Украиной: игра на выживание для примерно 45 миллионов человек, расположенных на расстоянии почти 5000 миль, что влечет за собой серьезные потрясения в Америке.

Среди эпизодов расследования есть встреча в Grand Havana Room, а также настойчивые тайные попытки воплотить Мариупольский план в жизнь. Этот план был едва ли не единственной попыткой обменять мир в Украине на уступки Путину; на его пути было много препятствий. И его происхождение остается неясным: было ли это частью долгой игры Путина, а возможно попыткой его союзника Януковича вернуть власть? В любом случае прокуроры, раскрывшие этот план, будут рассматривать его как потенциальную плату за вмешательство российского президента в выборы.

Исследование также освещает эпизоды торгов Путина, когда он настаивал на своей реваншистской миссии, чтобы укрепить власть путем восстановления Российской империи и ослабления демократии по всему миру. Он преследовал эту цель путем хитрой кооптации олигархов и лоббистов в попадавшие под его прицел страны, одновременно применяя постоянно совершенствующиеся методы дезинформации, чтобы играть на страхах и ненависти граждан этих стран.

Ни одна фигура в эпоху Трампа не двигалась в этом мире так ловко, как Манафорт, политический деятель, известный тем, что относился к демократии больше как к инструменту, чем к идее. Несмотря на его уверения в том, что он, мол, пытался сдержать российское влияние в Украине, а не способствовать ему, он изрядно обогатился, применив свою политическую хватку к олигархам страны и сторонникам Кремля, помогая установить правительство, которое будет более уступчивым к требованиям Путина. Он также помог избрать американского президента, чье открытое увлечение российским сильным лидером чуть не разрушило более полувековою традицию политики содействия демократии.

В конце концов, Путин не получил от президентства Трампа того, за что, как он думал, заплатил, и демократия пошатнется, но все еще не разрушится как в Соединенных Штатах, так и в Украине. Но это, как ничто другое, и подтолкнет российского лидера к войне.

Задолго до расследований эпохи Трампа Манафорт зарекомендовал себя в Вашингтоне и за рубежом, как мастер темных политических искусств. Вместе с Роджером Стоуном Манафорт помог развить резкий стиль консервативной политики, нажимая на «горячие кнопки», чтобы разозлить базовый электорат и осудить оппонентов. Они участвовали в президентских кампаниях Рональда Рейгана и основали собственную фирму, работая с международными клиентами, которые искали приверженности Рейгана в Вашингтоне. Фирма специализировалась на заворачивании кровавых режимов таких диктаторов, как Мобуту Сесе Секо из Заира и Фердинанда Маркоса из Филиппин, в блестящие обертки, представляя их, как свободолюбивых демократов.

К 2005 году Манафорт стал центральной фигурой в черной полосе украинского стремления к демократии. Его ввел в политику один из самых мощных олигархов России, алюминиевый магнат Олег Дерипаска. Олигархи не выживают в путинской России, если постоянно не доказывают свою пользу для родины. И когда у Путина возникла неотложная проблема в Украине, Дерипаска, имевший там ряд холдингов, поспешил на помощь: он привлек фирму Манафорта, которую ранее нанял, чтобы она помогла ему преодолеть блокирование американской визы из-за полученных им обвинений в связях с организованной преступностью (которые он отрицает).

Путина тогда беспокоило прозападное и возглавляемое молодежью демократическое движение, возникшее именно тогда, когда второй постсоветский лидер Украины, прокремлевский диктатор Леонид Кучма, готовился уйти в отставку. Чтобы избрать его преемника, реформисты сплотились вокруг политика по имени Виктор Ющенко. Проамериканский, женатый на бывшей чиновнице Государственного департамента, Ющенко пообещал, что Украина присоединится к НАТО и Европейскому Союзу. Для Кремля, как выразился тогда один влиятельный российский аналитик по вопросам обороны, победа Ющенко означала бы «катастрофическую потерю российского влияния во всем бывшем Советском Союзе, что в конечном счете привело бы к геополитической изоляции России».

Путин сделал ставку на избранного Кучмой преемника — Януковича, который пришел к власти в восточной Донецкой области Украины и получил поддержку ведущих олигархов страны. Но, несмотря на сотрудничество с некоторыми из ведущих политических деятелей Путина, кампания Януковича пошла катастрофически не так. Во-первых, попытка убийства Ющенко хоть и обезобразила его лицо, но оставила в живых. (Виновник так и не был установлен; Ющенко подозревал Кремль.)

Тогда команда Януковича прибегла к краже голосов, достойной фантазии Трампа во время фальсификации выборов в 2020 году: вбрасывание бюллетеней, исчезающие чернила и автобусы, которые свозили избирателей. Тысячи людей вышли на протест на центральную площадь Киева, и, наконец, Верховный суд Украины признал «победу» Януковича сфальсифицированной из-за системных и массовых нарушений на выборах. Впоследствии Ющенко победил в новом голосовании, ставшем триумфом демократии, известным как Оранжевая революция.

Тогда Дерипаска обратился к Манафорту с задачей вернуть к власти политическую силу Януковича – Партию регионов. Рецепт Манафорта содержится в докладе Дерипаске от июня 2005 года, который цитируется в отчете комитета Сената по разведке.

Янукович и его партия, утверждал он, должны работать над легитимной победой на выборах, рядиться в демократов по западному образцу — используя инструменты Запада «такими способами, которые, по мнению Запада, соответствуют его ценностям», даже если они таковыми не являются.

Приняв Западный путь, добавлял Манафорт, Янукович и его партия «ограничили бы свои возможности для подкормки настроений, которые давали бы надежду потенциальным сторонникам другого пути». Говоря о Путине, Манафорт добавлял: «Мы убеждены, что эта модель может принести значительную пользу правительству Путина, если ее использовать на должном уровне с соответствующим стремлением к успеху».

На протяжении наших интервью Манафорт настаивал на том, что Путину не понравились он и его стратегия, и что эта записка была своего рода учебником для Дерипаски.

«Я в основном учил его демократии», — сказал он.

Офис Дерипаски не ответил на запрос об интервью. Но в неудачном иске о клевете против Associated Press из-за статьи 2017 года, которая раскрыла их дискуссии по Украине, Дерипаска сказал, что действовал исключительно в своих собственных бизнес-интересах и «никогда не имел никаких договоренностей с Манафортом по продвижению интересов российского правительства».

Несмотря на это, благодаря финансированию со стороны олигархов-союзников Дерипаски в Украине Манафорт начал воплощать план в жизнь. Он привлек международных консультантов по выборам и американских стратегов из обеих американских партий. Для получения информации на местах Манафорт привлек Кылымника, которого уже тогда подозревали в работе на Россию. Невысокий, с обезоруживающей мальчишеской внешностью, Кылымник работал в Международном республиканском институте (IRI), организации по продвижению демократии, связанной с сенатором от Аризоны Джоном Маккейном - клиентом давнего партнера Манафорта Река Дэвиса. Кылымник учился в советской военной языковой академии, которая известна тем, что там готовили будущих офицеров-разведчиков, и работал переводчиком в русской армии. Коллеги из IRI заподозрили его в передаче секретной информации российской разведке, и когда в институте узнали, что он работал на Януковича, он был уволен.

Под опекой Манафорта Янукович приобрел новый вид: изменил свою грубую, серую одежду аппаратчика на костюмы на заказ, в стиле Манафорта, а советскую винтажную прическу — на более современную. Тогда, из нового офиса неподалеку от Майдана, Манафорт разработал платформу Партии регионов, которая обещала сделать Украину «мостиком» между Россией и Западом — путем экономического партнерства с Европейским Союзом (популярного на Западе), но отвергая Членство в НАТО (популярная среди русскоязычных на востоке Украины идея).

Несмотря на все разговоры о том, чтобы навести мосты с Западом, вскоре Манафорт начал применять свою проверенную в боях и направленную опросами политику разделения — используя разногласия в культуре, демократии и самом понятии нации, чтобы взбудоражить базу Партии регионов на теме русского языка, которым преимущественно пользовались избиратели на востоке и юге. В найденных по уголовным делам Манафорта черновиках речей и тезисах Оранжевая революция изображалась как «переворот» и «оранжевая иллюзия». Они критиковали более жесткую позицию правительства Ющенко по отношению к Москве и сосредоточились на наболевшем в украинской политике вопросе — региональном расколе относительно того, делать ли русский язык вторым официальным.

«В политике США, – говорит Татьяна Шевчук, юрист Центра противодействия коррупции, – это называется «культурными войнами», когда выбирается какой-то вопрос, который сейчас не является приоритетным для общества, но может легко в него превратиться. Он проталкивал что-то вроде того, что есть два типа украинцев: "украиноязычные и русскоязычные".

Во время наших интервью Манафорт утверждал, что реформаторы форсировали этот вопрос, продвигая предпочтение украинского языка в стране, где многие преимущественно говорят на русском. В любом случае, утверждал он, его необходимая для объединения страны стратегия гарантировала Януковичу доверие со стороны избирателей, считавших себя этническими россиянами. Именно объединенная страна, по его словам, должна была переориентироваться на Запад (Манафорт убеждает, что в войне он «решительно на стороне Украины»).

Тем не менее, направление атак Манафорта совпало с новой операцией российской разведки, которая, согласно слитой в соцсети телеграммой посольства США, имела целью «манипулирование такими вопросами, как статус русского языка», чтобы разжечь сепаратистское восстание на Крымском полуострове и «предотвратить продвижение Украины на сближение с такими институтам, как НАТО и ЕС».

Приблизительно через два десятилетия подобные месседжи по языку и национальной идентичности Путин использует в качестве оправдания своей войны и незаконных аннексий на востоке.

Стратегия Манафорта имела потрясающий успех. Партия регионов победила на парламентских выборах в 2006 году, а четыре года спустя Янукович вернул себе президентство на выборах, прошедших под международным надзором. Оранжевые революционеры, или, по крайней мере, их руководство, значительную часть работы выполнили сами — оттолкнули избирателей внутренней борьбой и неспособностью провести реформы. А Манафорт получил известность, став таким же популярным в украинских политических кругах, как Карл Роув или Джеймс Карвилл в Америке. Он жил жизнью олигарха: коллекционировал пиджаки из кожи питона и страусов, костюмы Alan Couture и недвижимость в Сохо, Гемптоне и Трамп-Тауэре. Он также сближался с Януковичем: играл с ним в теннис — всегда позволяя клиенту выиграть — и купаясь в гидромассажной ванне в Межигорской резиденции нового президента с контактным зоопарком, полем для гольфа и гротескным поместьем, хаотическое сочетание архитектурных стилей которого местные называли «донецким рококо».

Януковичу не понадобилось много времени, чтобы начать отступать от своих обещаний приверженности демократии. Он посадил в тюрьму свою оппонентку — лидера оранжевых Юлию Тимошенко; резко ослабил свободу печати путем криминализации клеветы и проведения сфабрикованных расследований против оппозиционных СМИ; руководил хищением государственных средств; фальсифицировал парламентские выборы-2012; и отменил план прекращения аренды Россией крымского порта Севастополь, в котором располагался Черноморский флот — замаскированное средство захвата страны Путиным.

Вскоре несколько разочарованных таким развитием событий консультантов Манафорта по демократии отказались от сотрудничества. Сам же Манафорт расширил свою роль и стал для Януковича кем-то вроде теневого внешнеполитического советника и агента на Западе. Позже прокуроры обвинили его также в том, что он работал как незарегистрированный иностранный агент, проводя тайные лоббистские кампании в Вашингтоне и Брюсселе: он оберегал своего шефа от санкций из-за заключения Тимошенко, настаивая на том, что Янукович продолжает движение в Европу.

Но тот хрупкий мостик на Запад не выдержал. Под давлением Путина в конце 2013 года Янукович резко изменил курс, прервав переговоры с Европой и усилив свои экономические обязательства перед Россией. Десятки тысяч протестующих снова вышли на Майдан. Продолжающиеся много недель противостояния, перемежавшиеся насилием, закончились смертоносной развязкой в течение трех дней в феврале 2014 года, когда правительственные репрессии привели к гибели десятков людей практически под офисом Манафорта.

Напуганный Янукович, чья политическая команда распалась, сбежал в Россию. Через несколько недель, заявив, что Янукович был свергнут не в результате демократического желания украинцев, а в результате государственного переворота при поддержке Запада, Путин атаковал Крым и Восток Украины. До этого дня Манафорт также утверждал, что Майдан был, по сути, переворотом против законно избранного президента. Это была и его личная финансовая катастрофа — он потерял дойную корову. И все же ему удалось найти работу, помогая бывшим членам Партии регионов учредить новую партию под названием «Оппозиционный блок» и консультировать их по выборам городских голов.

Последним его проектом был Мариуполь в конце 2015 года. Портовый город на юго-востоке Украины был частью потенциального сухопутного коридора для передачи оружия из оккупированного Крыма в охваченный войной Донбасс и мог стать коммерческим центром подчиненной Москве потемкинской республики. Мариуполь был феодальным владением самого богатого гражданина Украины, металлургического магната Рината Ахметова, для которого и Россия, и Европа были важными рынками. Ахметова считают политическим крестным отцом Януковича, он же сначала и оплачивал работу Манафорта на Партию регионов.

Благодаря концентрации промышленных холдингов на Донбассе, Ахметов прочно контролировал политику, руководство и СМИ региона. Даже когда ставленники Путина наступали на Мариуполь и проводили фиктивный референдум о независимости в 2014 году, Ахметов занял нейтральную позицию, что дало возможность сепаратистам заявить, что они заручились его поддержкой.

«Ринат, — нарисовали граффити на киевском Майдане Независимости, — ты за Украину или за Кремль?»

В конце концов, Ахметов выступил резко против сепаратистского насилия, отправив своих работников патрулировать улицы и помогать давать отпор российским ставленникам. Но даже тогда его неоднозначные сообщения продолжали подпитывать подозрения, что он повышал ставки. Когда сепаратисты обстреляли гражданскую территорию, убив 30 человек (эта атака, как позже выяснилось, проводилась российскими военными), его крупнейшее информационное издание «Сегодня» отличалось материалами, которые не называли виновных.

«Впечатление было такое: «Это не рукотворный обстрел, а какое-то землетрясение; это просто произошло», — сказала Евгения Кузнецова, украинская медиа-аналитик, которая исследовала освещение нападения в СМИ.

Джок Мендоза-Уилсон, пресс-секретарь Ахметова, заявил, что олигарх никогда не был нейтральным и всегда поддерживал единую Украину. (Сейчас Ахметов подал в суд на Россию за уничтожение его крупнейшего металлургического завода в Мариуполе, где в этом году украинские солдаты отчаянно продержались 80 дней.) Но, по его словам, Ахметов считал, что для удержания объединенной страны, «выступать против России не было конструктивным».

С приближением выборов мэра и городского совета 2015 года несколько кандидатов-революционеров вышли вперед, пообещав решительнее защищать Мариуполь от России и ее ставленников. Избранный Ахметовым кандидат в мэры, бывший руководитель сталелитейной компании Вадим Бойченко, был явным поклонником нейтрального статус-кво.

Обнаруженная в электронном письме, которое раскопали следователи Сената, роль Манафорта в кампании, была в значительной степени скрытой; в интервью он описывал свою роль как второстепенную. Один из кандидатов-реформистов, Александр Ярошенко, даже был удивлен, узнав, что Манафорт был причастен к кампании, хотя, оглядываясь назад, он замечает намеки на его присутствие.

«Роль американцев тогда была незначительной, — сказал он во время видеоинтервью в мае, которое время от времени прерывалось из-за необходимости координации осажденного города. — У них была технология: сколько людей нам нужно привести с каждой улицы, какой процент».

Он воспринял это как имитацию бурной деятельности, учитывая, что контроль Ахметова над городом распространялся даже на контракты на печать бюллетеней.

После победы Бойченко Ярошенко сплотил горсовет, чтобы заставить его принять решение о признании России страной-агрессором. Мэр эту идею отложил.

Переход Манафорта к кампании Трампа в марте 2016 года пошел кандидату на пользу и сделал последнего лидером среди республиканцев, хотя его конкурент — сенатор Том Круз рассчитывал на то, что делегаты партийного съезда выберут именно его. Однако Манафорт технически отработал делегатов так, что Круз оказался далеко позади, что вызвало разговоры о спорном съезде.

Это также пошло на пользу и Манафорту, привыкшему к роскоши, но в то время не имевшего средств на поддержание такого образа жизни. Как выяснили следователи, значительную часть своих доходов в Украине — в общей сложности около 60 миллионов долларов — он потратил на покупку недвижимости, автомобилей и костюмов у подставных компаний на Кипре, что, по словам прокуроров, было частью схемы по отмыванию денег. Счета на 2,4 миллиона долларов Ахметову и еще одному клиенту остались неоплаченным. У Манафорта возникли финансовые проблемы. На него подал иск Дерипаска, утверждавший, что Манафорт и его заместитель Рик Гейтс потеряли почти 20 миллионов долларов в совместном бизнесе, который пошел крахом.

Согласно отчету разведки Сената, Манафорт приложил немало усилий, чтобы получить работу в кампании Трампа. Он лоббировал Роджера Стоуна и организатора сбора средств Тома Баррака и заключил соглашение, как рассказал Баррак прокурорам, сказав «волшебные слова» — что он будет работать бесплатно. Манафорт считал, что эта работа может быть возможностью получить долг от Ахметова и наладить дела с Дерипаской, который, несомненно, увидит ценность в общении Манафорта с потенциальным президентом.

«Мы используем это, чтобы получить все», — написал он Кылымнику. Манафорт сказал, что он верил в то, что будет иметь большее влияние на Трампа в качестве волонтера, чем в качестве члена его штаба.

Новая работа Манафорта также открывала перспективы для Путина. Внутреннее окружение ведущего кандидата в президенты США от Республиканской партии теперь включало советника, который был главным идейным вдохновителем самой успешной пророссийской партии Украины и был близок к человеку по имени Кылымник, которого американские чиновники идентифицировали как российского агента.

На следующий день после того, как Трамп объявил о его назначении главным стратегом съезда, Манафорт с Гейтсом и Кылымником сразу разослали копии этого сообщения своим главным покровителям в Украине вместе с личными письмами, в которых политтехнолог обещал держать их в курсе на протяжении всей кампании. Среди получателей были Дерипаска, Ахметов и еще один состоятельный украинец, бывший глава администрации Януковича по имени Сергей Левочкин. По словам следователей Сената, Левочкин, через которого деньги олигархов поступали Манафорту в годы правления Партии регионов, также имел тесные рабочие отношения с Кылымником.

Когда Манафорт стал главой кампании Трампа — и когда российские оперативники взламывали серверы Демократической партии — кандидат занял выгодную для Путина позицию по отношению к Украине.

Накануне Национального съезда Республиканской партии в Кливленде в июле Трамп шокировал американский внешнеполитический истеблишмент, выразив лишь прохладную поддержку НАТО. Согласно обнародованному перед Сенатом в июле 2020 года отчету разведки, он также сказал помощникам, что не верит в то, что следует рисковать "третьей мировой войной", чтобы защитить Украину от России.

На съезде состоялся еще один мировоззренческий спор относительно партийной платформы. После того, как делегат от Техаса включил в программу пункт предоставления Украине летального оружия, советник Трампа по национальной безопасности Дж. Гордон взялся заблокировать ее, поэтому формулировки изменили на более мягкое обещание соответствующей помощи. Делегат от Техаса рассказал Комитету по разведке Сената, что Гордон говорил о том, что действовал по согласованию с «Нью-Йорком», в том числе с Трампом. Гордон это отрицал, заявив, что действовал по собственной инициативе, поскольку обещание летального оружия противоречит позиции Трампа в отношении Украины.

На съезде присутствовали еще два очень заинтересованных игрока — украинский и российский послы в Соединенных Штатах; россиянин беседовал с Гордоном через несколько дней после того, как пункт о помощи Украине был изменен. В конце концов, следователи не пришли к выводу, что Россия причастна к спорам по поводу платформы. Они также не нашли никаких доказательств, которые опровергали бы слова Манафорта о том, что его полностью отстранили от процесса, хотя один представитель кампании позже сказал следователям, что Манафорт должен был «успокоить» расстроенного украинского посла.

Украинцы имели основания расстраиваться, а россияне уже через несколько дней снова могли быть довольны. 27 июля, когда Трамп на пресс-конференции заявил, что рассмотрит возможность признания Крыма территорией России, фактически остановив санкции администрации Обамы и взяв курс на нормализацию отношений с Россией, которые после незаконной аннексии были напряженными.

Как свидетельствуют полученные офисом Мюллера записи о путешествиях, на следующий день Кылымник вылетел в Москву. В своем электронном письме к Манафорту в ту ночь он написал, что встретился «с тем парнем, который несколько лет назад подарил тебе самую большую банку черной икры» — этим парнем был Янукович, когда-то подаривший Манафорту отборной икры на 30 000 долларов. Кылымник хотел встретиться лично, поскольку должен был «рассказать долгую икорную историю».

В зале Grand Havana Room Кылымник передал срочное послание Януковича: готовится «мирный» план для Украины, и он надеется, что Манафорт поможет его реализовать.

Как говорится в сообщениях и записках Кылымника в течение следующих нескольких месяцев, предполагалось, что автономная республика на востоке Украины будет номинально оставаться ее частью во главе с Януковичем, который дальше будет вести переговоры об урегулировании. Но то, что стало известно как «мариупольский план», было, как Манафорт позже признал, «черным» путем к российскому контролю над восточной Украиной — чрезвычайно схожим с тем, который Путин реализовал сейчас, аннексировав оккупированные территории.

Этот план базировался на собственной интерпретации Путиным соглашений, подписанных в белорусской столице Минске в конце 2014 и начале 2015 годов, которые привязывали прекращение огня на востоке к новым положениям украинской Конституции, согласно которым двум территориям придается «особый статус». Россия истолковала этот нечеткий термин как предоставление территориям автономии — под контролем ее ставленников — с правом вето на внешнюю политику Украины. Украина рассматривала его скорее как расширение местного самоуправления. Даже тогда опросы показывали, что большинство украинцев воспринимали это положение как капитуляцию, так что получить согласие парламента было очень непросто.

Для Соединенных Штатов, не являвшихся стороной Минских переговоров, любой план, оказывавший Востоку широкую автономию и влияние, противоречил давней поддержке того, что Уильям Тейлор, бывший американский посол в Украине, описал как «независимую, суверенную Украину в ее международно признанных границах».

«Мы повторяли это снова, и снова, и снова», — сказал он. Однако тогдашняя риторика Трампа в отношении России намекала на отказ от этой политики.

В ходе расследования по России, встреча в Grand Havana Room стала более известной из-за другого события, которое произошло в ту ночь: обсуждение данных опросов, которые прослеживали путь, которым Трамп должен был достичь властной позиции, чтобы осуществить этот важный дипломатический прорыв. Манафорт и Гейтс передавали эти данные Кылымнику с весны.

Согласно отчету разведки Сената, созданный Тони Фабрицио, главным социологом Манафорта, анализ опросов был одним из активов кампании.

Манафорт и Гейтс настаивали на том, что данные были примитивными, некоторые из них находились в открытом доступе. Но они показали, на что именно была ориентирована кампания на этапе формирования стратегии и распространения месседжей новым способом — через социальные сети. И как Манафорт сказал Кылымнику в клубе, согласно свидетельствам Гейтса и другого свидетеля, проинформированного о встрече, опрос показал то, чего не видели социологи Клинтон и основные аналитики — путь в Белый дом через традиционно голубые штаты, такие как Мичиган, Миннесота, Пенсильвания и Висконсин. Безусловно, объяснял Манафорт, это потребует неустанных атак на публичный имидж Клинтон.

До конца лета активизировались жесткие действия против Хиллари Клинтон в социальных сетях не только со стороны кампании Трампа и его американских союзников, но и со стороны российских троллей, выдававших себя за американцев и распространявших ряд теорий сговора о состоянии здоровья Клинтон и вероятной коррумпированности. Следователи установили, что операции производились в штатах, которые Манафорт определил ключевыми.

Данные опросов станут главной темой команды Мюллера и следователей Сената. Ни один из них не смог прямо связать российские операции с этими данными; они сообщили лишь о том, что Гейтс считал, что Кылымник делился информацией с Дерипаской и его украинскими коллегами — очевидно это было выполнение обещания Манафорта держать своих покровителей в курсе событий. Но в прошлом году в Министерстве финансов было сделано заключение, что Кылымник передавал данные непосредственно российской военной разведке, после чего его назвали «известным российским агентом».

Поскольку в документе не было предоставлено никаких базовых доказательств, Манафорт и Гейтс использовали это, чтобы подвергнуть сомнению саму оценку и все, что из нее следует. Как сказал Гейтс: «Если Кылымник является агентом ГРУ, покажите нам доказательства, и я первым скажу, что это правда».

Кылымник говорить отказался, однако в смс-сообщении назвал свою работу над Мариупольским планом «неформальными обсуждениями» относительно «одного из 10 000 различных вариантов мирного решения». (Это было «неподходящим временем обсуждать эти вопросы», — сказал он, учитывая «борьбу украинцев за свою жизнь и свободу».) В прошлом году в интервью RealClearInvestigations Кылымник сказал, что оценка была «нелепой и фальшивой», отметив, что он был регулярным источником информации для должностных лиц посольства США в Киеве, что подтверждено документами и свидетельствами.

Конечно, шпионы должны иметь доверие в посольстве конкурентной страны. Один очень активный житель Запада, регулярно общавшийся с Кылымником в Киеве, сказал, что, хотя он сомневается в оценках разведки, он считает этот вопрос риторическим: российский гражданин с семьей в России и военной историей, Кылымник безусловно находился под давлением на исполнение указаний Путина, и часто казалось, что это правда.

Полученные Мюллером электронные письма доказывают, что Кылымник имел собственное взаимодействие с высокопоставленными игроками в Москве, включая некоторые связи в разведке. Среди них был главный помощник Дерипаски Виктор Бояркин, которого Министерство финансов США описало как бывшего высокопоставленного чиновника ГРУ, возглавившего операцию по вмешательству Путина в выборы в США.

Впрочем, более плотной связи Кылымника с кампанией Трампа не случилось. Менее, чем через три недели после встречи в Grand Havana Room Манафорт остался без работы. В середине августа The New York Times сообщила, что новое украинское антикоррупционное агентство получило «черную книгу» Партии регионов, в которой перечислены целевые неучтенные выплаты украинским чиновникам — и в том числе Манафорту. Несколько дней спустя на пресс-конференции в Киеве бывший журналист Сергей Лещенко, ставший депутатом-реформатором, продемонстрировал 22 рукописных записи в бухгалтерской книге, в которых говорилось о 12,7 миллиона долларов в виде платежей Манафорту. Поскольку кампания Клинтон назвала бухгалтерскую книгу доказательством связей между кампанией Трампа и Россией, Манафорт был вынужден уйти в отставку.

Обнаружение бухгалтерской книги было будто взято прямо из сюжета популярного ситкома «Слуга народа» — украинского римейка на американский фильм «Мистер Смит едет в Вашингтон», в котором комедийный актер Владимир Зеленский сыграл скромного и идеалистического учителя истории, которому неожиданно повезло стать президентом и который все время отбивался от похожего на Манафорта агента олигархов, который хотел управлять им. В финале сезона 2015 года он находит черную книгу тайных платежей, которую хранил его предшественник, и клянется очистить «неформальную компанию под названием «Украина» от всеобъемлющей коррупции.

Общаясь с журналистами, Лещенко использовал подобную риторику, объясняя, почему он помог обнародовать реальную бухгалтерскую книгу. Но он имел еще один резон: «Чем шире будет освещение деятельности Трампа и его окружения, — сказал он журналу Tablet через несколько месяцев, — тем труднее будет Трампу заключить отдельное соглашение с Путиным, продав таким образом и Украину, и всю Европу».

В начале своего президентского срока Трамп действительно дал России все сигналы того, что ее политическая ставка окупилась. Он назначил на должность советника по национальной безопасности генерал-лейтенанта в отставке Майкла Флинна, который в 2015 году принял от финансируемого государством российского пропагандистского издания RT 33 750 долларов за выступление на московском праздновании. Еще до вступления в должность Флинн разговаривал с послом Путина в Вашингтоне, нарушая федеральный закон, о применении санкций за вмешательство в выборы. (Флинн признал себя виновным во лжи ФБР по поводу этих разговоров, но Трамп его помиловал.)

Новым государственным секретарем стал Рекс Тиллерсон, который во время пребывания в должности исполнительного директора Exxon Mobil критиковал решение администрации Обамы ввести санкции против России из-за Крыма и сбития самолета Malaysia Airlines.

А в дни перед инаугурацией многообещающие сигналы поступили из Вирджинии, где Манафорт встретился с Кылымником и Левочкиным в отеле Westin Alexandria Old Town. (Двое мужчин получили билеты на инаугурацию через партнера Манафорта, позже признавшего себя виновным в том, что не зарегистрировался как иностранный агент и незаконно купил билеты в нарушение правил относительно иностранных политических пожертвований). Поскольку большинство их коммуникаций происходило через зашифрованные сообщения, у следователей не много информации по этому поводу, однако Манафорт признал прокурорам один пункт: «мирный» план Украины.

Согласно отчету Сената, даже не имея официальной должности, Манафорт продолжал консультировать лагерь Трампа. В то же время Кылымник курсировал между Москвой и Киевом, прорабатывая детали «мирного» плана. Общаясь через черновик электронного письма в общем аккаунте перед встречей в Вирджинии, Кылымник сказал Манафорту, что они с Януковичем — его называли кодовым именем BG от Big Guy («большой парень», — ред.) — встретились в России и обсудили план.

«Россияне на самом высоком уровне в принципе не против этого плана, — написал Кылымник, — и будут работать с BG, чтобы начать этот процесс». Публичная поддержка Трампа, добавил он, преодолеет сопротивление в Киеве.

«Все, что нужно, чтобы начать процесс — это легкий толчок от DT (Дональда Трампа) с месседжем, мол «он хочет мира в Украине и возвращения Донбасса», а также хочет назначить «специального представителя» который должен управлять этим процессом», — написал Кылымник. Представителем Трампа, вероятно, должен был стать Манафорт, который имел бы выходы на «высший уровень» в Кремле.

Манафорт был едва ли не единственной фигурой в орбите Трампа, которая общалась с людьми, знавшими людей в Москве. Первые месяцы правления принесли головокружительные процессы раскрытия информации. Флинна, советника по национальной безопасности, уволили из-за его разговора с российским послом по закрытому каналу. Также был разоблачен факт того, что советник по внешней политике кампании по имени Джордж Пападопулос в баре в Лондоне сообщил австралийскому дипломату, что Россия имеет грязный компромат на Клинтон. Это произошло за несколько недель до того, как стало известно о взломе россиянами электронной почты Клинтон. Эти неосторожные разговоры повлекли за собой первое расследование вмешательства, которое переросло в расследование Мюллера. Была также информация, что Дональд Трамп-младший, Джаред Кушнер и Манафорт в июне 2016 года встречались в Trump Tower с российской адвокатом с хорошими связями, которая, как им сказали, хотела передать обличительную информацию о «Клинтон и ее финансировании людьми, которые имели связи с российским правительством» в обмен на смягчение санкций в рамках списка Магнитского, впрочем, сотрудничество не состоялось. Но в судебных документах осенью 2017 года команда Мюллера сообщила, что Кылмник считался связанным с российской разведкой.

Однако, к тому времени основной мишенью расследования стал Манафорт, а именно — его взаимодействие с Кылымником, Дерипаской и пророссийскими политиками в Украине рассматривалось как потенциальная связь между Кремлем и кампанией Трампа. Однако даже после предъявления ему обвинения в конце октября 2017 года, как сообщила прокуратура, он и Кылымник продолжали добиваться «намеков» администрации Трампа относительно «мирного» плана в Украине.

Для этого в марте 2018 года они с Кылымником работали над опросом украинцев. В черновике опроса речь шла о том, стоит ли Донбассу оставаться под управлением Киева в одном из двух альтернативных вариантов; обособиться как автономная область, или сразу присоединиться к России. В разработанном с участием социолога Фабрицио опросе также предлагалось исследовать, воспримут ли люди на востоке Януковича как лидера.

Но пока Манафорт и Кылымник работали над уточнением опроса, прокуратура выдвинула против Манафорта новые уголовные обвинения. Теперь он столкнулся с двумя судами: в Вирджинии и в Вашингтоне. Позже появилась новость об очередном главном свидетеле — заместителе Манафорта Гейтсе, подробно рассказавшем, как Манафорт использовал подставные компании, чтобы скрывать от налоговиков миллионные доходы.

В августе 2018 года суд присяжных Вирджинии признал Манафорта виновным по восьми из 18 пунктов, включая налоговое и банковское мошенничество. Во время второго процесса в Вашингтоне относительно отмывания средств Манафорт пошел на сделку со следствием, признал себя виновным и сотрудничал с правительством, надеясь получить смягчение при вынесении приговора. (Теперь Манафорт говорит, что признание вины под присягой было неискренним, виновным он себя не считает, и пошел на это только потому, что не верил в справедливый суд присяжных и хотел защитить семейные финансовые активы.) Но в последнюю минуту главный прокурор Эндрю Вайсманн остановил сделку. В отчете Сената говорится, что он узнал, что Манафорт неоднократно лгал «в том числе по одному вопросу: его взаимодействию с Кылымником, офицером российской разведки». Одним из пунктов этого взаимодействия является и «мариупольский план».

Вайсманн узнал о существовании плана только после суда в Вирджинии, когда ФБР получило пакет электронных писем Кылымника. Столкнувшись с этой новой информацией, Манафорт заявил прокурорам, что он сразу отверг план, как только тот впервые появился в Grand Havana Room в августе 2016 года. Он настаивал на этом даже после того, как Вайсманн объявил, что у него есть переписка, датированная декабрем 2016 года, в которой обсуждались «BG» и желаемые «намеки» на поддержку со стороны Трампа, а также электронные письма об опросе в марте 2018 года.

В интервью и в своей книге «Политзаключенный», опубликованной в августе этого года, Манафорт называет идею о том, что он поддержал план, «безумной» и утверждает, что опрос был разработан, чтобы помочь кандидату в президенты Украины, которого он не называет. Хотя он не отрицает, что Кылымник протолкнул этот план — по указанию Януковича, а не Путина, — он обвиняет Вайсмана в создании «вымышленного нарратива» по несвязанным фактам.

Для Вайсмана открытие стало моментом прозрения. План разделения, как он понял, был тем, чего хотел Путин в обмен на помощь кампании Трампа.

«2 августа, если не раньше, — писал он в своих мемуарах 2020 года, — Россия четко показала Манафорту — и, соответственно, кампании Трампа — чего она хочет от Соединенных Штатов: «намека», одобрительного кивка президента Дональда Трампа, чтобы Путин завладел самым богатым регионом Украины».

Путин пытался оправдать свою войну в Украине шквалом пропаганды — что Украиной с еврейским президентом правят нацисты; что запечатленные на фотографиях, видео и в свидетельствах очевидцев российские зверства на самом деле являются действиями самой Украины, организованными для клеветы на Россию; что Украина готовится взорвать «грязную бомбу», хотя именно Москва подпитывает опасения относительно российской ядерной атаки. Пропагандистские силы Путина годами использовали такие выдумки, чтобы посеять раздор и одурманить людей в Крыму и на Донбассе, так он испытал новую доктрину гибридной войны: симбиоз оружия и слов.

Эти сообщения из зазеркалья перекликаются с созданием и развитием контрнарратива о расследовании в отношении России, пустившего корни в предвыборной кампании Трампа и в конце концов вылившегося в его первый импичмент: мол, именно Украина, а не Россия, вмешалась в выборы в 2016 году.

Согласно отчету Мюллера, Кылымник и Манафорт начали раскручивать эту теорию после того, как в июне 2016 года прозвучали новости о том, что частная фирма по кибербезопасности под названием CrowdStrike установила, что за взлом компьютерных систем Национального комитета Демократической партии ответственны российские хакеры Позже Гейтс рассказал следователям, что Манафорт убедил штабистов Трампа в том, что за взломом стоит Украина. Делая это, как сообщил Гейтс, Манафорт «повторял нарратив, который, согласно цитируемым в отчете Сената примечаниям ФБР, часто поддерживал Кылымник». Манафорт информацию Гейтса отрицает.

После обнародования имени Манафорта в «черной книге» Кылымник защитил репутацию своего босса, выдвинув новую версию контрнарратива — что украинские союзники Клинтон состряпали бухгалтерскую книгу, чтобы разоблачить Манафорта и скомпрометировать Трампа. Как и любая эффективная дезинформация, она имела тесные связи с реальностью — в украинском правительстве считали, что президентство Трампа может стать потенциально разрушительным и признавали, что достоверность «черной бухгалтерии» не была 100% подтверждена. Агент ФБР, просматривавший бухгалтерскую книгу, сказал, что подделать сотни страниц рукописных записей было бы чрезвычайно трудно, и они могли стать полезным инструментом для расследования, если не готовыми доказательствами для суда.

Первая попытка Кылымника была тонкой: статья в Financial Times за август 2016 года о том, как известные украинцы выбирали сторону на американских выборах, нарушая традиционный нейтралитет, чтобы противостоять «пропутинскому Трампу». Перед публикацией Кылымник обменялся несколькими электронными письмами с репортером, поэтому статья содержала цитату когда-то лояльного к Януковичу источника, который предполагал не только то, что бухгалтерская книга была обнародована, чтобы нанести вред Трампу, но и то, что освещавшие утечку журналисты работали в интересах Хиллари Клинтон.

Кылымик послал статью Гейтсу с надеждой, что «DT это увидит». Затем, после трех телефонных созвонов с Манафортом, Роджер Стоун опубликовал ссылку на материал в Twitter.

«Единственное вмешательство в выборы в США – это друзья Хиллари в Украине», — подчеркнул он.

Несколько месяцев спустя Кылымник помог прояснить это дело в статье для US News & World Report. Ее он писал от имени своего давнего соратника, Сергея Левочкина, который был депутатом украинского парламента от Партии регионов, впоследствии получившей название «Оппозиционный блок». Обвиняя антикоррупционных чиновников в «фабриковании дела» против Манафорта, автор выступил в защиту тех, кто предлагает «болезненные уступки» в обмен на мир с Россией.

Контрнарратив активно поддержали в Кремле, который не терял времени и использовал его, чтобы разжечь гнев Трампа против своего врага. Отмечая, насколько американское спонсорство было важным для будущего Украины, спикер российского МИД Мария Захарова заявила журналистам в Москве: «Похоже, что сохранение этого спонсорства является большим вызовом для киевской власти», которая «нецивилизованно и грубо обошлась с новоизбранным президентом Дональдом Трампом» и подбросила информацию о Манафорте. В феврале к этому хору присоединился и Путин, заявивший, что украинское правительство заняло позицию в поддержку одного кандидата — Клинтон. «Более того, — добавил он без всяких доказательств, — определенные олигархи, безусловно, по одобрению политического руководства, финансировали этого кандидата, а точнее — кандидатку».

Российские онлайн-ресурсы в Украине и Америке также присоединились к этой кампании. В июле КиберБеркут, связанная с российской военной разведкой хакерская группа, которая ранее участвовала в пропагандистских действиях России в Украине, развила теорию Путина о том, что украинские олигархи тайно финансировали Клинтон. На следующий день протрамповская учетная запись @USA_Gunslinger в Твиттере в Санкт-Петербурге, которая позже была идентифицирована как актив во время вмешательства в 2016 году, опубликовала твит: «Где же возмущение относительно заговора Клинтон и ее избирательной команды с Украиной по вмешательству Украины в выборы США?»

В следующие месяцы взгляды Трампа на украинцев, казалось, только ухудшились, поскольку в протрамповских пабликах в интернете процветала более удивительная версия: его сторонники утверждали, что компания по кибербезопасности CrowdStrike принадлежит украинцу (неправда), а физические серверы спрятаны где-то в Украине (на самом деле нет). Другими словами, все это, мол, было украинской кампанией по компрометации Трампа и России. Трамп одобрил эту идею на своей пресс-конференции с Путиным в Хельсинки в июле, когда сказал, что верит словам Путина о том, что Россия не была причастна к взлому. «Где эти серверы? — спросил он. — Их нет».

Недоверие Трампа угрожало украинцам смертельным исходом. Согласно воспоминаниям его бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона, когда в ноябре российские моряки захватили три украинских военно-морских корабля в качестве потенциально эскалационного шага, первой реакцией Трампа стало подозрение, что именно Украина спровоцировала Россию.

В тот же месяц прокуроры сообщили федеральному судье, что Манафорт нарушил свое соглашение о признании вины, поскольку дал ложные показания. Позже судья приговорил его к семи с половиной годам заключения в Федеральном исправительном учреждении Лоретто, штат Пенсильвания, как заключенного № 35207-016. То, что могло стать самой большой надеждой Путина на одобренный Трампом план относительно ослабленной и разделенной Украины, казалось, исчезло вместе с ним.

Но безумная обида Трампа на Украину, которая также играла в пользу российского лидера, повлечет за собой следующий крупный скандал во время его президентства.

Манафорт должен был сидеть в тюрьме, однако в поисках помилования он предложил кое что ценное для президента — свое непревзойденное знание украинской политики и правительства. Он фактически передал эстафету личному адвокату Трампа, бывшему мэру Нью-Йорка Рудольфу Джулиани, который осенью 2018 года готовил почву для того, чтобы окончательно назвать расследование специального прокурора политически мотивированным после того, как в его окончательном отчете не удалось доказать сговор.

Главным в миссии Джулиани была попытка построить контрнарратив «это сделала Украина». Джулиани и Манафорт общались не напрямую, а через адвокатов последнего. Когда спросили Манафорта, что именно он передал, он ответил расплывчато, однако отметил, что Джулиани разговаривал с «некоторыми людьми в Украине, которые были моими друзьями», и сказал, что его адвокаты проинформировали Джулиани о деталях того, что он называет «сговором с целью подставить его». Джулиани отказался говорить об их дискуссиях, однако для The Washington Post в 2019 году сказал, что его вопрос к Манафорту был относительно того, существовала ли «черная бухгалтерская книга». Ответ был «нет».

То, что произошло потом — является уже исключительно судебной историей Трампа, поскольку Джулиани путешествовал по Европе, превращая этот оригинальный контрнарратив в витиеватую теорию заговора, затронувшую посольство США в Киеве, его посла Мари Йованович, а также Джо и Хантера Байденов. В упрощенной версии последовавшее за этим дело об импичменте касалось президентских злоупотреблений властью — схем предоставления необходимой военной помощи в обмен на украинские расследования по CrowdStrike, «скрытым серверам» и якобы коррупционным соглашениях Байденов с украинской энергетической компанией Burisma.

Однако американская аудитория не заметила, как кампания давления Трампа и внештатная дипломатия Джулиани наносили удар по стране, которая, знала она об этом или нет, но приближалась к войне. Их махинации непосредственно базировались на так называемом принципе «мягкой силы» и, в конце концов, именно тогда решался вопрос, заложит ли Украина настоящие основы независимой демократии западного образца или останется в плену Москвы и ее ставленников.

Все это трудно было увидеть сквозь туман украинской политики. Все, кто имел хоть какой-то опыт в Киеве — независимо от их политических убеждений — предупреждали не видеть ничего черно-белого, хороших парней и плохих. Невозможно было сказать, сколькими, казалось бы, противоречивыми планами мог жонглировать крупный игрок в Украине — единственным надежным сквозным звеном была погоня за деньгами и властью. В этом же духе олигархи, которые в западной прессе чаще всего характеризуются как «пророссийские», отказываются от этого ярлыка.

«Я никогда не был пророссийским, — объяснял NBC News газовый магнат, миллиардер Дмитрий Фирташ, — но вы должны понимать, что я бизнесмен».

В довоенном Киеве погоня за деньгами и властью, и служение интересам Путина часто означали одно и то же.

«Американцы играли в основную игру — «Трамп хочет грязи на Байдена», — говорит Сурия Джаянти, руководитель отдела энергетической политики американского посольства в Киеве. — То, что на самом деле происходило в Украине, было этой сумасшедшей сетью смены альянсов и карманов олигархов, торговли лошадьми и ударами в спину, и в нашей американской близорукости мы имели ограниченное понимание того, что если суслика не видишь, это не значит, что его нет».

Если с какого-то места можно было относительно четко увидеть эту кипучую панораму, то это было посольство, и, в частности, события, которые привели к увольнению посла Йованович. В первом импичменте Трампа Йованович была определенным вспомогательным персонажем, она была центральной фигурой в геополитическом соревновании, которое разворачивалось в Киеве. В общем, она представляла американское дипломатическое сопротивление всему, чего Путин и его украинские ставленники хотели от Трампа.

Сдержанная и целенаправленная дипломатка, которую Обама направил в Киев за несколько месяцев до дня выборов, Йованович была дочерью эмигрантов, чьи семьи сбежали от Советского Союза и нацистов. Она приехала в Украину в трудное время. На волне восстания на Майдане 2014 года народная воля к демократии снова оказалась безудержной. Миллиарды долларов хлынули с Запада. Но усилия, направленные на развитие демократии в Украине, потерпели крах, поскольку новая администрация, как и правительство после Оранжевой революции, не сдержали обещаний относительно реформ. Новый президент Петр Порошенко не оставил сомнений в серьезности своей антироссийской риторики, когда безуспешно давил на администрацию Обамы по оборонному оружию. Но как политик-олигарх в классической украинской форме — он заработал свое состояние на торговле шоколадом — он также являлся частью системы, которую его просили уничтожить.

Йованович немедленно принялась укреплять два столба американской демократии: освобождать украинскую экономику от давления олигархов, а ее систему правосудия от коррупционных императивов политики. Это неумолимо привело к ее конфликту с двумя могущественными людьми.

Одним из них был энергетический магнат Фирташ — воплощение олигархической системы, оказавшейся столь выгодной Путину. Он получил чрезвычайное состояние благодаря партнерству с «Газпромом» — ведущим энергетическим концерном России: «Газпром» продавал газ по очень сниженным ценам компании-посреднику, которой он владел вместе с Фирташем, а та затем, в свою очередь, перепродавала его со значительной прибылью в Украину и всей Европе. Фирташ же использовал часть этих доходов для поддержки пророссийских политиков. Он был главным спонсором Партии регионов и, по мнению прокуроров, являлся важным спонсором Манафорта. Мужчины также являлись потенциальными деловыми партнерами: десять лет назад они обсуждали соглашение о покупке гостиницы на Мангеттене. (Фирташ не ответил на вопросы, отправленные представителю.)

На момент вступления Трампа в должность Украина исключила Фирташа из газового соглашения. Сам он находился в Австрии, борясь с экстрадицией в Соединенные Штаты по обвинению во взяточничестве, которое он отрицает. Но он поддерживал выгодные связи с энергетической отраслью Украины через владение региональными распределительными компаниями, которые связаны с национальным газовым концерном «Нефтегаз». Несмотря на то, что Йованович предполагала давление со стороны Фирташа, она все же убедила Порошенко придерживаться своего обещания ввести новые правила, которые бы нарушили бизнес-модель Фирташа, как выразилась посол в своих мемуарах.

Сначала Йованович возлагала надежды на главного украинского правоохранителя — генпрокурора Юрия Луценко. Но почти сразу она поспорила и с ним. Луценко был назначен весной 2016 года после того, как западные союзники потребовали отставки его предшественника Виктора Шокина за неспособность расследовать коррупционные дела. Одним из наиболее вопиющих примеров, который часто приводят американцы, является энергетическая компания Burisma. Она избежала судебного преследования, несмотря на обвинения в хищении государственных средств. Когда официальные лица Государственного департамента призвали к расследованию дела в офисе генерального прокурора, Джо Байден, как вице-президент, поставил решительный ультиматум: 1 миллиард долларов кредитных гарантий будет зависеть от увольнения генерального прокурора. Байден оказался несовершенным коммуникатором. За год до этого Burisma предоставила выгодное место в совете директоров сыну Байдена Хантеру, который имел известную фамилию, однако не имел опыта работы в энергетической отрасли. Даже официальные лица Государственного департамента предусмотрительно переживали, что его должность в правлении создаст видимость конфликта.

На бумаге Луценко казался человеком, который будет профессионально вершить правосудие. Хотя у него не было формального юридического образования, он был лидером Оранжевой революции, затем был осужден Януковичем и присоединился к протестам на Майдане 2014 года.

«Черная бухгалтерская книга» стала одним из тестов на то, добьется ли он успеха там, где Шокин потерпел неудачу, и он пообещал поддержать расследование ее содержимого, которое распространилось не только на Манафорта, но и на очевидные взятки судьям и чиновникам избирательных органов. Однако через несколько месяцев реформаторы жаловались, что офис Луценко проводит расследования, связанные с этой книгой, слишком медленно. Один из ведущих юристов офиса публично пожаловался на то, что генпрокурор запрещает ему опрашивать свидетелей и выдавать повестки в суд по четырем делам, связанным с работой Манафорта.

Йованович спорила с Луценко из-за отсутствия энтузиазма в расследовании ряда коррупционных дел. Она также была взбешена тем, что он пытался саботировать, или даже лишить полномочий независимые антикоррупционные органы — НАБУ и САП, создать который Украину подтолкнул Запад. Она читала ему лекции о необходимости деполитизированной системы правосудия, но вскоре они прекратили регулярное общение.

«Мы думали, что он будет другим. Однако он не стал таким», — сказала она.

Когда Трамп победил на выборах президента в 2016 году, украинцы и россияне верили, что американский толчок к изменениям в Киеве утихнет. Однако Трамп, убежденный, что за «обманом» с Россией стоит Украина, не проявил особого интереса к стране, позволив Йованович продолжать курс.

Ситуация кардинально изменилась, когда в конце 2018 года возник Джулиани. Фирташ станет жизненно важной составной частью дела Джулиани против Байденов. В показаниях под присягой, которые Шокин дал в сентябре 2019 года, говорилось, что Байден заставил его освободить от проверки в рамках коррупционной схемы компанию Burisma, в правление которой входил Хантер Байден. Несмотря на многочисленные доказательства того, что дело против Burisma придерживал именно он, Шокин утверждал, что он фактически проводил широкомасштабное расследование. Фирташ также получил от экспрокурора показания под присягой в рамках собственной судебной борьбы — в них Шокин предположил, что дело Фирташа о взяточничестве было политически мотивированным — и, очевидно, все это попало к Джулиани через общих партнеров. Сам Фирташ заявил, что никогда не встречался с Джулиани и не разрешал использование показаний под присягой в его операции.

Но эта операция была бы невозможна без Луценко, который продолжил ее с дополнительным поворотом, втянув Йованович в вероятный сговор с целью помочь Клинтон и повредить Трампу.

Хотя Луценко имел собственные политические амбиции, своей тогдашней позицией он обязан Порошенко, который больше всего хотел от Трампа одного: больше противотанковых ракет. Люди в Киеве и за его пределами уже заподозрили, что дело в этом, поскольку расследование находилось в тупике, в то время как Соединенные Штаты доставили первую партию ракет. Как сказал один украинский чиновник The Times в 2018 году, правительство Порошенко отложило вопросы бухгалтерской книги в долгий ящик, чтобы «не портить отношения с администрацией». В марте 2019 года, после встречи с Джулиани в его офисе на Парк-авеню, Луценко, похоже, дал Трампу, по крайней мере, часть того, чего он хотел.

Он сообщил политическому изданию The Hill, что открывает новое расследование по бухгалтерской книге — но, уже проверяя информацию, что антикоррупционные активисты и следователи обнародовали ее, чтобы помочь Клинтон. Затем он скажет, что у него есть доказательства возможных противоправных действий Байденов.

Но при всей этой интриге была одна сила, в которой не сомневаются даже самые циничные киевские дельцы — искренность призывов украинских протестующих к демократии, независимости и избавлению от коррупции. А 21 апреля Порошенко был уволен с должности в пользу Зеленского, политического неофита, создавшего себя по образцу персонажа, которого он играл на телевидении.

Вдруг Луценко сменил курс, заявив, что не видит доказательств противоправных действий Байденов. Схема зашла в тупик. Пока Трамп и Джулиани работали над тем, чтобы вернуть дело на правильный путь при новой администрации в Киеве, Трамп наконец-то вытеснил Йованович, сделав ее центральным действующим лицом в фантастическом сюжете, мол, она мешала его победе в 2016 году.

Теперь президент и его адвокат пытались добиться результата, который воплотил бы все то, что бывшая посол стремилась преодолеть в Украине: масштабную политизацию системы правосудия, открыто сформулированную в «идеальном телефонном звонке» Трампа, который просил Зеленского обменять фиктивное расследование на оружие и привел к третьей в американской истории попытке импичмента.

В марте 2021 года разведывательные службы США рассекретили отчет, в котором изложена их точка зрения о том, что Кылымник и другие, связанные с российской разведкой лица, использовали разных американцев — среди них и Джулиани — для продвижения идеи коррупции Байденов в Украине с целью влияния на кампанию 2020 года. В отчете указано, что российские лидеры рассматривают потенциальное избрание Байдена как «невыгодное для интересов России» — особенно в отношении Украины.

В начале своего президентства Зеленский продемонстрировал готовность пойти на компромисс с Россией по автономии на востоке — вопрос, который стоял в центре Мариупольского плана. Но после того, как в конце 2019 года тысячи протестующих вернулись на Майдан, он отклонил требования Путина по поводу уступок украинским суверенитетом. Зеленский поставил в приоритеты курс Украины в НАТО и подписал закон, который ограничивает влияние олигархов.

Перед тем, как покинуть Белый дом, Трамп помиловал Манафорта. Если бы он остался в должности, сказал бывший президент в своем заявлении в начале этого года, «осквернение Украины бы не произошло». Но после инаугурации Байдена в январе 2021 года Путин столкнулся с новым американским президентом, который занял жесткую позицию по отношению к его имперским планам по Украине — и без очевидных неофициальных каналов, через которые можно было бы манипулировать им или его политикой.

Через тринадцать месяцев российские танки пересекли украинскую границу.

Джим Рутенберг — автор газеты The Times и журнала Sunday. Раньше был медиа-обозревателем, репортером Белого дома и национальным политическим корреспондентом. Также был частью команды, получившей Пулитцеровскую премию за государственную службу в 2018 году за разоблачение сексуальных притязаний и насилия.

Чтобы не пропустить самое важное, подписывайтесь на наш Telegram-канал.