Истребление народов ради наживы – привычное дело «богоносцев».

Летом 2020 года на фоне расовых разборок локальные лидеры в маленьком американском городке собрались на противоречивое голосование по поводу того, стоит ли снести памятник человеку, виновному в «расовой дискриминации, насилии и несправедливости». Стоит ли им присоединиться к лидерам городов в Вирждинии, Алабаме и других штатах, решивших убрать символы прославления фигур, виновных в исторических травмах, до сих пор вызывающих боль и гнев у их избирателей? Городской совет выслушал аргументы, провел дискуссии и в конце концов принял решение. С преимуществом 6:1 было принято решение снести еще один символ исторического угнетения. Впрочем, этот памятник не имел ничего общего с Конфедерацией или Гражданской войной в США. Голосование прошло на Аляске в маленьком прибрежном городке Ситка, расположенном примерно на полпути между Анкориджем и Ванкувером, пишет в статье для американской версии Politico американский исследователь и писатель Кэйси Мишель.

И это был памятник россиянину, купцу по имени Александр Баранов, ключевой фигуре в покорении Аляски Российской империей более 200 лет назад. В постановлении, санкционировавшем демонтаж, говорится, что Баранов, являвшийся первым колониальным губернатором Аляски, «непосредственно руководил порабощением тлингитов и алеутов», политикой, «часто оправдывавшейся теорией расового и культурного превосходства». Преступная деятельность Баранова, включавшая, среди прочего, «насилие над коренными женщинами», «убийства и кражи имущества коренных народов», была настолько жестока, что местные тлингиты прозвали его «бессердечным».

Снос памятника Баранову так и не попал в общенациональные новости. И это понятно, учитывая протесты, охватившие всю страну в то время. Но это также понятно и по другой причине: история российской колонизации Аляски и связанные с ней насилие, массовые убийства и истребление местного коренного населения вряд ли хорошо известны широкому американскому политикуму. Даже с новым пересмотром европейской колонизации Северной Америки, а также недавним всплеском научных исследований по поводу кровавого империализма США на американском Западе, роль России в подавлении и захвате Аляски стоит отдельно как игнорируемая глава колониализма на континенте.

Это также игнорируемый аспект российской истории в самой России. Официальные рассказы о российской экспансии говорят, что Москва просто агломерировала соседние народы в рамках своего оборонительного захвата территорий, с радостью принимая новые народы и новые земли под свою защиту. В российском понимании слово «колониализм» применяется только к другим империям, но не к Российской. Как недавно заявил министр иностранных дел Сергей Лавров, Россия «не запятнала себя кровавыми преступлениями колониализма».

Но, как доказывает демонтаж памятника Баранову, колониальное наследие России вряд ли забыто на Аляске. А учитывая, что Россия снова вернулась к империализму в таких местах, как Украина, это наследие сейчас стало более резонансным чем когда-либо за последние десятилетия или вообще за все времена.

В западных университетах и исследовательских институтах вторжение России в Украину повлекло радикальный пересмотр российских отношений с другими народами и странами, включая украинцев. Десятилетиями западные ученые рассматривали Советский Союз как принципиально отличную страну от Российской империи, предшествовавшей ему, и анализировали его систему и поведение прежде всего сквозь призму коммунистической идеологии. Поэтому, когда Советский Союз распался, многие на Западе предполагали, что после того, как Москва избавится от коммунизма, ему естественным образом на смену придет демократия.

Но постсоветская Россия оказалась другой, и в самой РФ и за ее пределами ученые и аналитики выделяют важные насквозные линии в моделях и практиках от царских времен до настоящего времени. Одной из таких линий остается колониализм, который оказывается одним из лучших объяснений российской агрессии против Украины. Вот почему американцам давно пора наконец-то ознакомиться с историей российской оккупации Аляски и с тем, что она означала не только для коренного населения, истребленного и разрушенного царскими войсками. Эта история помогает переосмыслить понимание России как колониального государства, мало чем отличающегося от своих европейских коллег, особенно если посмотреть на ее поведение в Северной Америке.

История имперских планов России в Северной Америке берет свое начало в 1741 году, когда исследователь Витус Беринг впервые увидел Алеутские острова. В то время Беринг искал доказательства существования «Большой земли», лежавшей восточнее Сибири, полумифического форпоста неиспользованных богатств, которые могли бы обогатить его благотворителей в Санкт-Петербурге.

В российской экспансии на Аляску в северной части Тихого океана не было ничего оборонительного или даже природного. Она основывалась лишь на одном: поисках богатств, которые можно было украсть у кого-то, кого бы россияне ни встретили на Аляске.

Беринг не дожил до развертывания исследования этой «Большой земли». Но его товарищи по кораблю быстро поняли, что слухи о бесчисленных богатствах в виде потока меха были правдивыми. Подобно тому, как российские войска и трапперы прочесывали Сибирь в поисках соболиных шкур, Аляска оказалась щедрой на лисьий мех, а также шкуры тюленей и выдр. Эти продукты скоро начали течь на запад, пополняя сокровищницы царских покровителей в Санкт-Петербурге.

Конечно, не сами российские моряки забивали любое из этих животных. На Алеутских островах и в большей части южного края Аляски, которые исследовали российские моряки, уже обитали десятки тысяч местных жителей. Алеуты и тлингиты, инуиты и юпики – разные народы уже называли домом регион, остававшийся в основном нетронутым европейскими исследователями. А потом пришли россияне. И ровно так же, как во время экспансии в Сибири или в ходе британских, французских, испанских и португальских экспедиций в Южной Америке, российские войска рассматривали коренные народы не только как мешающих им недолюдей, но и как потенциальное средство для достижения целей.

Не прошло много времени после высадки российских войск, как развернулась знакомая картина колониальных преступлений, заставившая коренное население вздрогнуть от ужаса. Почти сразу же российские колонизаторы начали внедрять тот же сценарий, который они отработали в Сибири.

Первый шаг был известен как «ясак», российские представители требовали от коренного населения дань – как правило, мех. Чтобы обеспечить соблюдение требований, российские торговцы применяли второй элемент плана: захватывали заложников из числа коренного населения и удерживали до тех пор, пока требования «ясака» не были выполнены. Зачастую российские представители похищали детей местных лидеров. В некоторых случаях, как писала историк Энн Хайд, россияне похищали детей половины населения определенной общины.

На этом они не останавливались. Как отмечает Национальный институт здравоохранения США, такая схема позволила россиянам фактически «поработить» местное население. Требуя «меха в обмен на жизнь» женщин и детей, россияне «сексуально эксплуатировали заложников» и даже «казнили их», если поступление меха было недостаточным. И все это лишь для того, чтобы «подать пример» другим непокорным коренным народам.

В течение большей части 18-го века российское господство на Аляске было в значительной степени обусловлено деятельностью охотников и торговцев, расселившихся по южной части региона без какой-либо реальной организации. Но спустя несколько десятилетий после первого контакта царские чиновники официально учредили Российско-Американскую компанию, чтобы навести определенный порядок в беспорядочных завоеваниях России. По образцу частных компаний в других странах, не в последнюю очередь Британской Ост-Индской компании в Южной Азии, РАК была номинально независимой организацией, получившей право расширять и закреплять колониальные владения России.

При поддержке российского флота экспансия РАК проходила без проблем, работников рассылали по всей обширной территории Аляски, а исследования даже заходили дальше на юг вдоль тихоокеанского побережья Канады и США.

Во главе компании стоял один человек: Баранов, первый официальный губернатор российской Аляски. Как сказал один житель региона в 2020 году, именно этот человек был «ответственным за убийства, порабощение, изнасилование и виновником геноцида», и все это во имя далекого царя.

Мало какой народ пострадал от российского правления больше, чем алеуты. Измученное требованиями дани и захватами заложников, алеутское население начало стремительно приходить в упадок. Но нельзя сказать, что этот народ был пассивным.

В начале 1760-х годов, когда войска Британии в других частях континента начали вводить новые, дико непопулярные налоги для американских подданных, алеуты на больших островах тайно собирались и планировали, как убить всех россиян. И поначалу им это удавалось.

Алеуты лучше знали все уголки и бухты Алеутского архипелага. Это помогло им отстреливать российских захватчиков. Позже, по подсчетам, количество погибших россиян составило около 30 человек. Один корабль России попытался скрыться, но был отброшен волнами на берег, где алеутская пехота убила еще десятки россиян.

«Неудивительно, что российское возмездие было быстрым. Один российский капитан, Иван Соловьев, немедленно приступил к политике, близкой к геноциду, которая, возможно, и была геноцидом. Российские очевидцы рассказывали, как Соловьев начал убивать десятки алеутов «на месте» в ходе ужасающего кровопролиття», – пишет историк Клаудио Сонт. 300 других алеутов спрятались в «укрепленном сооружении». Российские очевидцы позже вспоминали, что Соловьев взорвал здание, а остальных перебил «ружьями и саблями». Как добавил Сонт, Соловьев «практиковал жестокий эксперимент: выстроив алеутов в линию, он стрелял в первого, чтобы выяснить, через скольких людей пройдет пуля. Бойня была настолько жестокой, что море вокруг одного острова стало кровавым от тех, кто бросался или был брошен в него.

Общее количество убитых алеутов остается неизвестным, но один российский очевидец подсчитал, что один только Соловьев руководил убийством более 3 тысяч алеутов. Учитывая, что к моменту прибытия россиян на Алеутские острова проживало лишь 17 тысяч жителей, Соловьев, возможно, несет ответственность за уничтожение почти пятой части всего алеутского народа. Какова бы ни была окончательная цифра, зверства Соловьева, по мнению историка Кэтрин Джонсон Рингсмут, были «началом конца суверенитета коренных народов».

Но Соловьев был далеко не единственным россиянином, виновным в массовых убийствах. Вскоре после того, вблизи огромного острова Кодьяк на Аляске, российские колонизаторы обстреляли мужчин, женщин и детей бежавших алутийцев, спрятавшись на скале Рефьюдж-Рок. Нацелив канонаду на беззащитных людей, россияне «устроили ужасную кровавую баню», как позже вспоминал один из старейшин алютийцев.

«Вонь от трупов, лежавших на берегу, так сильно заполнила воздух, что никто не мог там оставаться», - рассказывал он.

Сотни людей погибли, одних застрелили, другие бросились в море с высоты почти 10 этажей. Некоторые свидетельства называют еще большее количество погибших, достигающих тысяч. И все это без всяких жертв со стороны россиян. Как позже сказал один археолог, российская резня на Рефьюдж-Рок, произошедшая лишь через год после того, как американские войска наконец-то завершили свою революцию против британцев, «стала аналогом Вундед-Ни на Аляске».

Это сравнение достаточно точно и может помочь американцам и россиянам точнее понять Россию как колонизаторское государство, которым оно было тогда и остается до сих пор. Подобно Резне в Вундед-Ни, где американские солдаты убили сотни беззащитных мужчин, женщин и детей из племени лакота, российские войска так же уничтожили сотни мирных представителей коренных народов. Так же, как и в случае с Вундед-Ни, жителей Рефьюдж-Рок к тому времени уже лишили земли и прав, отдав их в расширяющуюся колониальную пасть империи. И так же, как и правда о Вундед-Ни, отмытая американскими пропагандистами, фактические детали резни на Рефьюдж-Рок на многие столетия были «забыты».

Но если сейчас события в Вундед-Ни привлекают новый интерес, преступления России на Аляске по-прежнему игнорируются. Отчасти это связано с общей неосведомленностью большей части американцев об истории Аляски. Обычно эти знания ограничиваются такими пустяками, как дата, когда США купили Аляску (это произошло в 1867 году, после более чем столетия российского колониального контроля).

А отчасти это связано с полным нежеланием России даже жестом упомянуть о российском колониализме, не говоря уже об ответственности за преступления геноцида, совершенные россиянами на Аляске и в других местах.

Однако, даже если не считать Аляску, очевидно, что Россия занималась колониальными завоеваниями и эксплуатацией с первых дней существования царской империи. В течение сотен лет царские войска осуществляли многочисленные колониальные кампании вдоль ее внешних границ, уничтожая соседние государства и превращая их в источник богатства для российского государства. Свержение правительств, истребление местного населения, организация геноцида против тех, кто выступал против расширения российской государственной власти – увеличение территории России полностью повторяет историю колониальных завоеваний в других местах.

Как и в случае Испании в Южной Америке или Британии в Южной Азии, российская экспансия была обусловлена не соображениями национальной безопасности, а стремлением захватить и вывезти как можно больше ресурсов, которые российские войска могли найти. Особенно это касается Аляски.

Оккупация Аляски не нужна была Российской империи для так называемой стратегической глубины, которая отодвинула бы подальше от царского престола любые вражеские войска. Речь шла только о богатстве, которое нужно было добыть: мех и шкуры, наполнявшие царскую казну в Санкт-Петербурге.

Ровно так же, как и в случае британской жестокости в Нигерии, бельгийских зверств в Конго и французских во Вьетнаме, смысл присутствия России на Аляске был абсолютно простым: чистый, банальный колониализм, направленный на добычу богатств, закрепление российских войск и истребление коренного населения Аляски, которое только недавно восстановилось до дороссийской численности.

Аляска остается едва ли не самым ярким примером российского колониализма. В то время как вокруг российского экспансионизма в других местах продолжаются прения о том, где именно пролегает граница между русским империализмом и русским колониализмом, мало кто спорит о том, что привело царские войска на Аляску.

В конце концов Россия никогда не проявляла никакого интереса к фактическому заселению Аляски. Российские подданные в большинстве своем ограничивались южной частью региона, часто используя тамошние базы для дальнейших авантюр на Тихоокеанском северо-западе, в Калифорнии и даже на Гавайях. Существует мало доказательств того, что царская власть была заинтересована в фактическом управлении Аляской как составной частью империи. Даже после столетия российского контроля, к моменту передачи Аляски под американский контроль царем Александром II, на этой территории фактически проживало менее 500 российских поселенцев.

Российские войска были заинтересованы исключительно в том, чтобы лишить Аляску ее богатств, а также эксплуатировать и издеваться над коренным населением. Что бы ни говорил Лавров, Аляска иллюстрирует, что россияне были мотивированы безоговорочным колониализмом и были готовы прибегнуть к жесточайшим методам, необходимым для того, чтобы высосать из Аляски столько богатств, сколько было возможно. В 18 веке Россия завоевала большую часть Евразийского континента, взяв под контроль земли от Черного и Каспийского морей на юге до Арктики на севере и дальневосточного тихоокеанского побережья. Она покорила десятки, если не сотни коренных народов, включая бурят, чеченцев и татар. Но именно на Аляске колониальные стремления России достигли своего апогея. И именно Аляска продемонстрировала, насколько российский экспансионизм похож на европейские колониальные проекты в других местах. Однако эта реальность остается малоизвестной и малоисследованной даже в США.

Благодаря этой близорукости остается большое белое пятно в понимании не только колониальной жестокости европейцев в Северной Америке, но и восприятия России как колониального государства, которое нельзя отличить от Британии, Франции, Испании и т.д.

Если бы осознание российских колониальных преступлений в таких местах, как Аляска, было более известно и лучше учитывалось в более широкой американской политике, такие события, как вторжение в Украину и колониальная основа такой жестокости, были бы гораздо менее шокирующими. Как утверждает историк Тимоти Снайдер, Москва уже давно смотрит на Украину сквозь призму колониального подхода, а сейчас ее возглавляет диктатор, пытающийся не только захватить украинские провинции, но и стремящийся к «национальному истреблению» Украины, причем все это «представляет российский колониализм».

Безусловно, существуют четкие отличия между авантюрами России на Аляске и ее нынешними усилиями в Украине. Владимир Путин, например, регулярно называет украинцев и россиян "одним народом", но никогда не было никаких мифов о родстве россиян и коренных жителей Аляски. Как писал Сонт, русские захватчики регулярно дегуманизировали коренных жителей, называя «грязью» людей, «живущих своей жизнью как животные». Так же Аляска никогда не играла центральной роли в более широкой российской идентичности. В настоящее время россияне утверждают, что Украина – это ядро, составная часть России. Подобного взгляда на Аляску нет.

И все же, даже несмотря на эти отличия, сходство между российскими колониальными кампаниями поражает. На Аляске российские колонизаторы приняли специфическую политику, пытаясь «подчинить коренных жителей гражданству Российской империи». Идентичную политику Москва сейчас проводит в Украине. На Аляску Россия импортировала марионеточных политиков для надзора за покоренным местным населением. И именно это сейчас происходит и в Украине. На Аляске российские колонизаторы оставались убежденными в своей правоте, в своей правильности и в своей безудержной способности захватывать столько территории и столько людей, сколько им вздумается, от имени своих имперских лидеров. Такое же мессианство демонстрирует Кремль сегодня.

«Россия была не меньшей колониальной империей, чем любое другое западноевропейское государство. Россия была проникнута ощущением особой судьбы с конца 15-го века», – писал Михаил Ходарковский, один из ведущих исследователей русского колониализма.

И именно это ощущение «особой судьбы» сейчас играет большую роль в Украине. Как утверждает Путин, Россия – это не просто нация, а «государство-цивилизация», которая, как писал в прошлом году аналитик Андрей Колесников, имеет «особый путь», и все это – часть «тысячелетней истории» России.

И этот статус якобы "государства-цивилизации" означает, что Россия имеет право (или "предназначение") поглощать и доминировать над своими бывшими имперскими владениями. Путин неоднократно настаивает, что Россия должна быть признана «великим государством». Но эта формулировка по определению означает, что Россия должна доминировать над другими народами и осуществлять власть над рядом других государств. По логике Путина, Россия не может быть великим государством без «подвластных» народов. И поэтому Украина – возможно, ее самая старая, а также географически и культурно ближайшая колония – не могла выскользнуть из рук Москвы.

Сейчас кажется очевидным, что одержимость России империей подтолкнула ее к вторжению в Украину. И само нежелание или неспособность рассматривать российский экспансионизм – как тогда, так и сейчас – как колониальный по своей природе ослепило многих на Западе, не позволив заметить настоящие планы Москвы. Если Запад не справится с этой историей сейчас, угрозу, которую все еще представляет российский империализм, не удастся преодолеть.

Перевод и даптация – ZN.ua

Чтобы не пропустить самое важное, подписывайтесь на наш Telegram-канал