заглянуть на тёмную сторону

руины Бородянки

Российские каратели устроили ад под Киевом.

Непонятно, на что это больше похоже: на ужасы Второй мировой или на кровавые бесчинства времен Ивана Грозного, пишет Роман Попков, военный корреспондент проекта «Вот Так».

«Пеняй на себя, я тебя просто расстреляю»

Несколько обгоревших тел лежат на земле, прижавшись друг к другу. Криминалисты и их помощники начинают складывать тела в мешки. Трупы – хрупкие, как засохшие осенние листья. Нужно быть крайне аккуратными, перемещая их. Молодая журналистка в бронежилете хватается за ствол дерева, потом отворачивается, медленно отходит.

Эти погибшие, сожженные люди были обнаружены не сразу. Прошло уже несколько дней с момента ухода российских войск, но Бучу до сих пор прочесывают, освобождают от мин и растяжек. И находят тела. Вот нашли еще пять человек, мы на них смотрим. Это были молодые мужчины и женщины. У некоторых обнаружены огнестрельные ранения. Расстреляли, потом подожгли. Типичная история для Бучи времен российской оккупации.

Трупы запакованы в пакеты и отправлены в кузов машины. Их повезут в Киев на экспертизу. Журналисты обступают одного из помощников группы криминалистов – высокого, богатырски сложенного мужчину, который помогал загружать тела. Расспрашивают его. Он – сотрудник одного из местных похоронных агентств. Теребит в руках свои синие резиновые перчатки, рассказывает, как ему дается такая работа.

Он говорит, что раньше, задолго до войны, несколько лет жил и работал в Москве. Там живут его бывшая жена и сын от первого брака.

– Вы рассказываете им о том, что сейчас происходит в Украине, о том, что вы видите?

– Нет, я с ними не общаюсь практически. Но моя мама им рассказывает.

Говорю со своим знакомым, ветераном войны на Донбассе, бойцом территориальной обороны Владимиром Шередегой.

«Я такого не ожидал, хотя я видел до этого много раз трупы и мне приходилось убивать на войне людей. Но такого, как в Буче – вот, правда, не ожидал. Я думал, что у вас в России хотя бы девятнадцатый век, но у вас же там шестнадцатый! У вас Иван Грозный, опричнина, отрезанные носы, вырванные ноздри, зашитые в шкуры медведей люди, пьяные стрельцы. Я в …. [ужасе]», – с болью говорит он мне.

Местная пожилая женщина Людмила рассказывает, что каждый день в дом, где она укрывалась с родственниками, приходили российские военные: «Проверяли каждый день нашу хату и наш подвал. Считали всех находившихся у нас людей. Офицер сказал: “Если увижу еще кого-то нового, пеняй на себя, я тебя просто расстреляю”. Я ему говорю: “Добре, никого у нас больше в хате нету”».

По словам моей собеседницы, за выход на улицу тоже грозили расстрелом. В целом российские военные были немногословны. Только один из солдат ответил на вопрос «Сынок, откуда ты?». «Сказал, что он из Псковской области, звать его Шамиль».

Женщина говорит, что сейчас не могут найти соседскую семью. Эти люди тоже не смогли вовремя эвакуироваться, сидели у себя в подвале, а потом бесследно исчезли. Людмила предполагает, что их убили за то, что они вышли на улицу, а тела сожгли.

Армия палачей

Из центра Киева до Бучи ехать примерно час. Но первые следы реальной войны видно чуть раньше, на Житомирской трассе. Серебристый легковой автомобиль разрушен на обочине. Он похож на раздавленный елочный новогодний шар. Вскоре взорванных, изрешеченных пулями, раздавленных гражданских автомобилей становится так много, что перестаешь обращать на них внимание. А это не просто груды обломков. Каждая гора смятого металла – чья-то оборванная жизнь. И чаще всего не одна.

Россияне отчаянно пытались овладеть Житомирской трассой, связывающей Киев с западом страны. В нескольких местах им удалось ее перерезать, но потом агрессор был отброшен. Поворачиваем на север и сразу видим несколько сгоревших российских БМП и танков Т-72. Эта бронегруппа тоже рвалась к Житомирской трассе и была уничтожена.

1
Сожженная российская бронетехника в Буче, Украина. 5 апреля 2022 года. Фото: Роман Попков / «Вот Так»

Когда едешь из Киева в Бучу, осознаешь, насколько близок был террор к столице. Да, месяц Киев жил в условиях войны, но при этом все же не потеряв базовые коммунальные блага. Люди могли принять ванну и выпить кофе. И всего в часе езды от этой ванны и этой чашки кофе – изнасилованные, расстрелянные и сожженные тела.

Страшно, невозможно представить себе, что было бы, зайди российская армия в Киев. Зимой, в канун войны, сообщения западных СМИ и разведок о готовящихся Кремлем расстрельных списках были проигнорированы нами – как и все остальные предупреждения. А речь шла о физической ликвидации украинских политиков и активистов, а также белорусских и российских диссидентов, получивших убежище на территории Украины.

В Киев армии палачей прорваться не удалось. Но поведение путинских силовиков в других районах Украины говорит о том, что планы по зачисткам были реальны. Буча в этом смысле отличается лишь тем, что взбешенные отчаянным сопротивлением украинцев оккупанты обрушили свою жестокость не на журналистов-активистов, а на самых обычных людей.

Улица Вокзальная – одна из центральных в Буче. Ее фотографии обошли всю мировую прессу. Именно на этой улице украинцы сожгли колонну российской бронетехники. Коричневые, будто бы ржавые, но на самом деле пожранные огнем мертвые машины до сих пор стоят здесь. Это не просто боевые единицы армии противника. За каждым этим БТР, за каждой БМП в Киев шли пытки и казни. Но колонна была остановлена в Буче. Киев был спасен от пыток и казней. Но Буча их не избежала.

Страшнее, чем в Буче

Что есть хуже Бучи? Бородянка по части разрушений – хуже, страшнее. Маленький городок к северо-западу от Киева в первые дни войны бомбила российская авиация. В Бородянке не было никаких военных объектов. Самолеты сбрасывали на многоэтажки тяжелые неуправляемые бомбы, сконструированные для ударов по бункерам и скоплениям войск.

Советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко стоит с журналистами на центральной площади Бородянки. Рядом – памятник Тарасу Шевченко, которому российские солдаты зачем-то прострелили голову. Геращенко рассказывает, что воздушные удары по Бородянке были нанесены в первые же дни российского вторжения.

Сразу после этого город был оккупирован, и россияне не давали вести спасательные работы, хотя в руинах многоэтажек наверняка погребены люди. Разбирать завалы начали только сейчас, кода город был освобожден. Разумеется, месяц спустя после бомбежек операцию по разбору завалов уже нельзя назвать спасательной. Теперь найти можно только мертвых.

2
Памятник Тарасу Шевченко с пулевыми отверстиями в отвоеванном украинской армией городе Бородянка под Киевом. 5 апреля 2022 года. Фото: Максим Марусенко / NurPhoto / NurPhoto / AFP / East News

Бородянка, как и Буча, хлебнула репрессий. Боец местной территориальной обороны Виталий партизанил против оккупантов несколько недель и, по его словам, выжил чудом. На нем балаклава, потертый камуфляж, на плече – старый советский автомат. Он говорит, что вскоре после начала оккупации по домам пошли с проверками. Искали ветеранов войны на Донбассе, украинских патриотических активистов. Для того чтобы получить пулю или бесследно исчезнуть, достаточно было иметь «компрометирующую информацию» в телефоне. Компрометирующей информацией могло быть что угодно, вплоть до фотографии украинского флага.

«Спрашивали у людей: “Где бандеровцы? Где оружие? В какую церковь вы ходите? Выши деды воевали против фашистов? Кто такие фашисты? Что вы думаете про фашистов?”

Мой адрес тоже был у них. Пока я скрывался, приехали к моему дому на БМП, сломали ворота, перерыли хату, искали какую-то “запрещенку”», – описывает происходившее Виталий.

В городе еще сохранились сооруженные россиянами из бетонных плит коробки блок-постов. На плитах нарисованы буквы V (знак наступавшей на Киев из Беларуси военной группировки), а также граффити «Россия» и «ЦСКА».

Необходимое историческое отступление: к вопросу о Германии

Когда-нибудь эти люди – полковники, майоры, лейтенанты, рядовые и прочие так называемые российские военнослужащие – будут говорить про преступления в Украине: «Это не мы. Это ОМОН, это ФСБ, это кадыровцы». Так же, как в свое время капитулировавший вермахт говорил: «Это не мы, это СС». При этом было понятно: террор на оккупированных территориях был невозможен без вермахта, без его прямого участия.

Вермахту в каком-то смысле исторически повезло: его так и не признали в Нюрнберге преступной организацией. Затем была приложена масса небесплодных усилий по созданию легенды о «чистом вермахте» – воевавшем, но, якобы, не запятнанном преступлениями нацистской партии и ее военизированных организаций. Начавшаяся холодая война, строительство новой немецкой республики и новой немецкой армии – все это способствовало поиску «чистых», «благородных» корней, на которых могла базироваться новая немецкая идентичность.

3
Жители Бородянки у разрушенных российской армией домов в своем городе. 5 апреля 2022 года Фото Максим Марусенко / NurPhoto / AFP / East News

Но у каждого жизнеспособного мифа должен быть какой-то твердый, реалистичный фундамент. Хотя бы несколько гранитных камней. У вермахта были несколько этих камней. Полковник фон Штауффенберг, генерал фон Тресков, генерал Эрих Гепнер и другие. Заговорщики, попытавшиеся ценой своей жизни в 1944 году изменить ситуацию, спасти свою страну и всю Европу. Попытка была неудачна.

Да и в целом оппозиционность вермахта преувеличивать не стоит – в массе своей офицерский корпус был верен режиму. Но было вот это исключение, несколько камней для последующего строительства. Драма армейских офицеров-аристократов и их «Валькирии» была прологом истории новой Германии.

У российской армии сейчас нет за душой ничего, кроме грязи и крови. Да, мы слышали истории про российских солдат, «плакавших при виде детей в погребах». Однако просто плакать с оружием в руках на чужой земле – это, наверное, не то, что сейчас нужно.

Роман Попков, военный корреспондент «Вот Так» в Киеве

Чтобы не пропустить самое важное, подписывайтесь на наш Telegram-канал.


facebook twitter Google Plus rss



Последние обновления

следи за нами социально

facebook twitter Google Plus ЖЖ Telegram rss