Россия пережевывала и переваривала нашу страну медленно, но уверенно.

XVIII век положил конец государству Богдана Хмельницкого и, казалось бы, окончательно похоронил «украинский вопрос», оставив его в экзотике исторического прошлого. Однако это во многом было лишь видимостью, пишет в "Деловой столице" Кирилл Галушко.

К началу столетия Украина была разделена в основном между Россией и Польшей. Правобережье на юг от Киева, опустевшее в Руину, было то стихийно, то организованно снова колонизировано украинским населением, вспахано и засеяно. Там же возрождается казачество с извечной функцией контроля исламской границы. Оно имело свои неизменные привычки и наклонности, так что уже в 1700-1704 гг. воевало с Речью Посполитой. С приходом левобережных войск Мазепы правобережные полки в 1704-1709 гг. влились в его армию.

После русско-турецкой войны 1711-1713 гг., Адрианопольского мира России и Турции (1712) и Карловацкого трактата Польши и Турции (1714) Правобережье закрепилось за Речью Посполитой до второго раздела Польши (1793). Уходя с тех территорий, российская армия снова перегнала население на левый берег. Но украинцы вновь вспахали и засеяли Правобережье. Миграции с одного берега на другой, приход новых колонистов и их очередные депортации - все это объясняет такую схожесть антропологического типа центральной Украины, население которой было неоднократно перемешано между обоими берегами.

Общим итогом правобережных событий стало восстановление польского землевладения, а единственным воплощением казацких традиций - гайдамацкое повстанческое движение (с апогеем в виде Колиивщины в 1768-м), подкрепленное близостью Запорожья. Если на левом берегу сформировалась прослойка местной старшинской элиты, то на правом "политическим классом" остались лишь польские шляхтичи. Посему, несмотря на преимущественно украинское население, будущий "Юго-Западный край России" считался неблагонадежным, "польским" и принимал участие в польских восстаниях (правда, без участия селян). Впоследствии российские власти заметным образом отличали этот регион от более близкой и понятной им Левобережной Малороссии. Какая-то своя, украинская по происхождению, элита осталась лишь на Левобережье, что потом позволило российским и советским учебникам поместить Правобережье в "аду", где процветал "социальный, национальный и религиозный гнет".

А теперь пересечем Днепр в восточном направлении. После Мазепы гетманом стал Иван Скоропадский (1708-1722) - фигура достаточно слабая, не склонная к проявлению мазепинства. Разгон Сечи заставил последнюю "переехать" в турецкие владения в низовьях Днепра (Олешковская Сечь). В самой Гетманщине жило около миллиона человек, из которых половину составляли селяне, чьи права сокращались, - свободных сел оставалось около 10%. Основная масса небогатых казаков постепенно приравнивалась в бесправии к селянам.

Здесь постоянно находилось несколько полков регулярной царской армии, число которых существенно возрастало с каждой русско-турецкой войной (ими XVIII в. был обилен). Украина служила базой для их снабжения и несла соответствующие тяготы бесконечных конфликтов. Экономическая политика Петра І по переориентации Малороссии на внутренний российский рынок достаточно быстро привела к деградации местных городов.

Смерть Скоропадского в 1722-м, через год после провозглашения Российской империи, облегчила внедрение в Украине российской администрации в лице Малороссийской коллегии во главе с бригадиром Вельяминовым. Указом царя украинским монастырям было запрещено печатать светские тексты, а поскольку нецерковных типографий в Малороссии тогда не существовало, то этот указ сделал невозможным публикацию любых произведений местной украинской литературы. Ее уделом стали лишь рукописи.

Древнейшую на Руси Киевскую митрополию "понизили в звании" до архиепископии (до 1745 г.). Ярким выразителем этого переходного периода, последних всплесков свободолюбия стал наказной (временный) гетман Павло Полуботок, окончивший свои дни в Петропавловской крепости. Полуботок - один из легендарных персонажей украинской освободительной традиции. С ним связывают и патетическую речь против "притеснений по московскому обычаю", и легендарный огромный клад из личных средств гетмана и казны войска, отправленный перед арестом в английский банк. Вернуться вклад должен был только в независимую Украину. (Увы, "сберкнижка" где-то затерялась.)

Приближение войны с Турцией заставило питерские власти "приласкать население", и украинской старшине в 1727-м было разрешено снова выбрать гетмана. Им стал Данило Апостол (1727-1734), полномочия которого ограничивались так называемыми "Решительными пунктами", которые несколько смягчали жесткую линию Петра, но не возвращали предыдущих возможностей. Усилия Апостола по наведению порядка в Гетманщине (в частности, разрешение имущественных конфликтов и унификация прав, которые потом назвали "Права, по которым судится малороссийский народ") уже мало что могли изменить в доминирующем процессе по "вмонтированию" Малороссии во все более мощное "тело" Российской империи. Все эти юридические усилия должны были быть похоронены по мере унификации пространства и администрации империи как "регулярного государства". Тут не было какой-то особой ненависти к украинцам-малороссиянам как таковым - просто у империи порядок такой, а традиции "прав и вольностей" для России были понятием, прямо скажем, незнакомым.

После смерти Апостола власть была передана "Правлению гетманского уряда" (1734-1750) из трех русских офицеров и трех казацких старшин - коллегиального органа, снова бравшего на себя функции гетмана. Тайные инструкции императрицы Анны Иоанновны говорили, что эта декларативная временная мера должна была на самом деле стать окончательной. Однако необходимость укреплять границу вынудила в 1734-м снова принять под покровительство ранее изгнанных Петром сечевиков, которые вернулись из османского в российское подданство. Возникает Новая Сечь. В благодарность Екатерина ІІ через 40 лет разгонит сечевиков, и они опять вернутся в Турцию, уже на Нижний Дунай.

Но во вполне прагматичный процесс "слияния и поглощения" вмешались амурные страсти - роман Елизаветы Петровны с певчим придворной капеллы украинским казаком Алексеем Разумовским (в "девичестве" - просто Розум). В 1744-м Разумовский становится графом, что было результатом его тайного брака с государыней. Во время визита в Украину Елизавета благосклонно отнеслась к прошениям земляков мужа о восстановлении былых вольностей. Возвращено было и гетманство, "чисто случайно" доставшееся брату Алексея - юному Кириллу Разумовскому (1750-1764).

Получив европейское образование, воспитанный при дворе и женатый на родственнице царицы девице Нарышкиной, Кирилл Разумовский принес на родную землю очевидные инновации: гетманская столица вернулась в мазепинский Батурин, возводились представительные "национальные строения", произошла реформа судопроизводства, реанимировавшая речьпосполитские шляхетские вольности (которые должны были касаться казацкой старшины), вводились старшинские съезды для обсуждения важных дел, аналогичные шляхетским сеймикам, возникла идея об основании, наряду с по сути церковной Киево-Могилянской академией, еще и светского университета. Пытаясь встать во главе модернизированного автономного образования, Разумовский не лелеял сепаратистских планов - он был продуктом санкт-петербургского двора. Но почему бы не стать еще и наследственным гетманом? Идею передачи булавы по наследству в роду Разумовских поддержали на съезде старшины в 1763-м.

Но тут нашла коса на камень, поскольку на троне после очень удобной "безвременной кончины" Петра ІІІ уже находилась его супруга София-Фредерика Ангальт-Цербстская, то бишь "матушка-царица" Екатерина ІІ. Она, как известно, любила гвардейцев, но не отличалась широтой натуры Елизаветы и не позволяла своим многочисленным любовникам лишнего в политике. Екатерина мыслила Россию великой державой, управление которой должно было быть реорганизовано по рациональному принципу: все разумно, продумано, унифицировано. Это было применением на российской почве тех же идей Просвещения, которые на другом конце Европы породили лозунг "свобода, равенство и братство". Но, как известно и из учения Христа, и из учения Карла Маркса, разные люди сделали очень разные выводы.

Екатерина II исходила из определенных реляций (докладов) о ситуации в Малороссии, в которых, в частности, писалось, что ее (Малороссии) правовые нормы, "для республиканского правления учрежденные, весьма несвойственны уже стали и неприличны малорусскому народу, в самодержавном владении пребывающему".

Действительно, ну помилуйте, какое уж тут "республиканское правление"? Это пусть вольтерьянцы на "прогнившем Западе" шалят, а здесь - "просвещенная монархия". Направленность унификации вполне ясно формулирует инструкция Екатерины прокурору Сената князю Александру Вяземскому: "Малая Россия, Лифляндия и Финляндия [Карелия] суть провинции, которые правятся дарованными им привилегиями. Разрушать эти привилегии сразу было бы непристойно, но и нельзя считать эти провинции чужими и относиться к ним как к чужим землям, это было бы глупостью. Эти провинции... нужно удобными способами привести к тому, чтобы они обрусели и перестали смотреть, как волки в лес... Когда же у Малороссии не будет гетмана, то нужно добиться, чтобы век и имя гетманов исчезли..."

Что, собственно, и было исполнено. Разумовскому, для его же блага, пришлось от гетманства отречься в 1764-м, его заменила вторая Малороссийская коллегия, которую возглавил небезызвестный российский полководец Петр Румянцев. В подчинение коллегии постепенно отошли местные судебные органы и канцелярия, деловодство перешло на общеимперские стандарты. Параллельно генерал Румянцев даровал представителям местной старшины общеимперские чины, дабы показать перспективы российской карьеры.

Турецкая война 1768-1774 гг. отвлекла усилия новой администрации и принесла России междуречье Южного Буга и Днепра. Вмешательство в крымские дела привело к первой депортации из Крыма 40 тыс. христианского населения и расселению его в Приазовье (видимо, чтобы не пустовало после изгнания оттуда татарских кочевий). Окончательно Крым был присоединен к империи в 1783-м. Его захват в ситуации тогдашних внутренних усобиц в ханской династии принес России важнейший стратегический форпост на Черном море. Был ли тогда Крым "российским"? По факту захвата - да, но до Крымской войны он оставался целиком татарским, а сравнялось русское население с местным лишь в начале ХХ в.

По окончании войны услуги хорошо повоевавших против басурман 11 тыс. запорожских казаков уже были не нужны, и возвращающиеся с войны русские части захватывают и разрушают Сечь.

В 1765-м восточный украинский ареал вне Малороссии - Слободская Украина - преобразовывается из пяти полковых округов в Слободско-Украинскую губернию (1765-1835) с общеимперскими органами управления, а полки - в регулярные кавалерийские части. В 1781-м упраздняется административное полковое устройство и в Гетманщине, которое заменяется Малороссийским генерал-губернаторством, разделенным на три губернии (или наместничества). Автономная администрация и судопроизводство прекращают действовать.

В 1783-м запрещаются переходы крестьян с их мест проживания, что означает завершение процесса закрепощения. В том же году казаки (военное сословие) становятся "казенными землепашцами", то есть государственными крестьянами, из которых рекрутируются солдаты в регулярные "карабинерские" полки.

Старшина получила возможность стать "табельными чинами", приравняться к российскому служилому дворянству. Когда в 1785-м Екатерина провозгласила "права, вольности и преимущества" российского дворянства, малороссийской старшине только и оставалось, что доказать свою шляхетскую генеалогию - почти 25 тыс. человек, попавших в российское дворянство, обрели неограниченные возможности для карьеры в великой державе. Они получили в собственность крестьянские души, а за это должны были исполнять статскую и военную службу государству.

Кирилл Галушко, "Деловая столица"